Текст: Илья Геннадьевич Аксаментов,
директор, учитель ОБЖ МБОУ
г. Иркутска СОШ № 46

Илья Геннадьевич – лауреат литературной премии журнала «Сибирь»
им. Алексея Зверева (2008 г.). Такую значимую награду
он получил за художественно- публицистическую книгу «Вот так». Как это ценно,
что директор школы – занятой человек развивает
литературный талант и радует нас своим творчеством.

Мальчик прижался лбом к оконному стеклу и внимательно смотрел,
как уходящее солнце окрашивает привычные очертания двора в
красноватый цвет. Оставшаяся от утреннего дождя лужа преломила
солнечные лучи, блеснула и через минуту погасла, сливаясь с чёрной
землей. «Уснула, – подумал мальчик, – теперь она проснётся ночью,
когда взойдёт луна». Взгляд бродил по потемневшим листьям растущей за окном смородины, но вот скользнул по забору, по кирпичной трубе над коровником и остановился на солнце. Мальчик долго смотрел на него, смотрел, не щурясь и не мигая. Он смотрел на запад. Смотрел через непролазную тайгу, через поля и болота, через города и деревни. Где-то там, далеко, далеко, мужчины делают своё суровое мужское дело. Они защищают Родину. Там идёт война. Там сейчас его отец.

Мужчина сделал три глубоких вдоха, раз – два – три, и, упершись руками в землю, бросил своё тело навстречу свистящим пулям, рвущимся гранатам. Навстречу врагу. Навстречу смерти. Вперёд. В атаку. «Урррааа! – кричал он, разрывая голосовые связки. – Бей гада, ура, мать вашу!..» Колючий кустарник рвал ткань на брюках, драл кожу на коленях, впивался в мясо. Солдат не чувствовал этого, как не чувствовал прилипшей к телу, насквозь промокшей под дождём гимнастерки. Только бой, только победа! «Урааа!..» Бешеным
криком он убивал неизбежные в бою мысли. Свистят пули, кричат солдаты. Война. Атака. Тяжёлое дыханье бегущего человека.
Отработанным движением боец перезарядил винтовку, на мгновение остановился, совмещая прицел с точкой попадания. Секунда – и мушка выхватила из хаоса боя перекошенную вражескую морду, указательный палец привычно надавил спусковой курок. Выстрел.
Где-то рядом ухнула граната, разбрасывая металл, убивая, калеча, разрывая плоть, – и крики раненых бойцов слились со свистом вражеских пуль. Не думая о собственной жизни, солдаты бежали вперёд, вступали в рукопашную, и, хрипя от ненависти, крушили, рубили, кололи. Раненные, на последнем вдохе¸ они подминали под себя гада, натруженными руками, собрав остаток сил, смыкали пальцы на его шее, вдавливали его в землю, загрызали зубами.

Грудью они защищали Родину, защищали свой дом и своих детей и, сражённые врагом, оставались на этом поле, пропитывая землю собственной кровью. Придёт время, и имена этих парней золотыми буквами впишутся в историю Отечества, и по всей огромной стране, посвящённый мужеству и героизму защитников Родины, вспыхнет Вечный огонь Славы. Умирая на этом поле, они становились бессмертными. Вперёд. Вперёд на врага.

Мальчик смотрел на уходящее солнце. Постепенно взгляд его сосредоточился, стал жёстким, от стиснутых зубов на щеках заиграли желваки, детское лицо заострилось. Он вспомнил такой же тёплый летний вечер, такой же малиновый закат, мамины слёзы и необычно суровые глаза отца. Не понимая, что происходит, мальчик душой чувствовал что-то страшное, болючее, от чего столь привычный и родной уклад жизни навсегда изменится. Отец укрыл его одеялом и, положив руку на голову, долго-долго смотрел на него. Мальчик не выдержал и заплакал, заплакал от откуда-то взявшейся тоски. Какая-то немая пустота окружила его, поселилась в нём, и от пустоты этой стало очень одиноко. Мальчик взял папину ладонь в свои руки, перевернулся на бок и прижался к ней щекой. Тогда отец наклонился к его уху и так тепло прошептал: «Сынок, завтра я уйду, уйду надолго, но я обязательно вернусь, обязательно, клянусь тебе. Я вернусь, вернусь с Победой, верь мне. Клянусь».

Солдат крепче обхватил оружие. Осталось немного. Шаг, ещё шаг, ещё… Мгновение и поцарапанный, но ещё крепкий винтовочный приклад обрушится на голову ненавистного врага, ломая нос, разрывая рот, выбивая зубы, дробя кости. «За Родину, за матерей наших. На-а-а». Он набрал полную грудь воздуха, готовясь к решающему прыжку, вдруг… словно невидимая стена остановила бег, солдат зашатался, сделал шаг назад, пытаясь сохранить равновесие и выпрямляя сгибающиеся колени. Тут же пришла боль. Невыносимая боль. Она обрушилась на него, захватывая каждую клетку организма. Боль согнула человека, прижала, и он, скользнув взглядом по серому небу, упал на размокшую от дождя и крови землю. Где-то рядом чавкала грязь, слышалась ругань, автоматные очереди разбавлялись одиночными винтовочными выстрелами. Солдат попытался крикнуть, но боль парализовала мышцы. Крика не получилось, не родилось даже стона: не было сил набрать в лёгкие воздуха. Он лежал, уткнувшись лицом в землю, онемевший от боли, и угасающим сознанием принимал свою участь. Принимал смерть. Откуда-то пришла волна. Тёплая, ласковая, она окатила его и исчезла. И, как речная вода смывает с человека пот, она смыла с него частичку боли. Скованные мышцы расслабились, веки отяжелели. На смену дикому напряжению пришла лёгкость. Волна снова накрыла его и понесла
во вневременье. Он вернулся в родной дом, где своим первым младенческим криком возвещал планете о своём рождении, где карапузом бегал под грозами, страшно пугаясь грома, где в летнюю теплынь с разбегу, ничего не боясь, кидался с головой в речку, потому что там стоял отец, который ловил невесомое ещё тельце и вместе с
ним опрокидывался в воду. И пахнущие клевером и ромашками поля, и первый, собранный в лесу букет цветов, и первый поцелуй, от которого кипела кровь. И снова невесомое тельце маленького закутанного в одеяла человека, которого он на руках нёс домой. Его
первый смех, первые шаги, первые дела. И сказанные своему сыну самые главные слова: «Сынок, я обязательно вернусь, обязательно, клянусь тебе. Я вернусь, вернусь с Победой, верь мне. Клянусь».
«Клянусь». Где-то на пути к Богу душа споткнулась об это слово. Что-то оборвалось. Он снова напряг расслабившиеся конечности. Вневременье закончилось. Из груди вырвался слабый стон. Рядом опять зачавкала грязь. Боль вернулась. Дикая боль, сковывавшая всё тело. И не было сил бороться с ней. Но было Слово, была Клятва, которая дала силы. Собрав всю свою волю, мужчина сделал вдох, первый – второй – третий. Где-то рядом возникли слова: «Этот дышит… Носилки сюда! Быстро!»

На прощанье осветив макушки деревьев, солнце спряталось где-то за лесом. Наступила ночь. Оставшаяся от утреннего дождя лужа отражала бледно-жёлтое мерцание ночного светила. Напряжённое лицо мальчика расслабилось, взгляд стал по-детски добрым. Он лёг в кровать, накрылся одеялом. Папа не может обманывать. Мальчик сложил ладошки под щёку, сонно зевнул. Если папа что-то обещал, он обязательно это сделает. Зевнув ещё раз, мальчик уснул. Сладко, как и полагается детям. Спокойной тебе ночи, малыш.

А папа обязательно выполнит то, что обещал.