Текст: Татьяна Валерьевна Никитюк,
учитель русского языка и литературы МОУ
«Гимназия им. В. А. Надькина»
МО «город Саянск»

Представьте школу в далеком сибирском селе начала 70-х годов ХХ века. Шоссейной дороги к селу нет, только грунтовка, есть один магазин, работающий по требованию (потому что продавщица живет рядом и «Чо зря сидеть? Никого ж нету!»). Обычные магазины только за 30 километров, в соседнем селе, там же и больница, и почта, и клуб. Единственная ниточка, связывающая село с цивилизованным миром, – скрипучий «Пазик», приезжает один раз в день. «Тоскливо! ‒ скажет кто-то. – И школа, наверное, черная, на землянку похожа». А вот две молоденькие учительницы, выпускницы Черемховского педучилища, увидели большое одноэтажное здание из свежего леса, с еще не успевшими потемнеть стенами, большими окнами, белым палисадником. Школа стояла прямо у дороги, а село – Ново-Метёлкино – пряталось за небольшим лесом, буд-то стесняясь своих черных изб. Через дорогу ещё три новых здания – столовая, жилой корпус интерната и учительский дом. В Ново-Метёлкино учились дети из окрестных де-ревень, таёжных хуторов. Да, распределение в таёжную глушь выпускницы восприняли почти как наказание. В тайгу! К медведям! Но Ново-Метёлкинская школа-интернат на всю жизнь определила их призвание – быть учителями.

Владимир Елисеевич и школа села Ново-Метёлкино

На школьном крыльце сидели две технички: ‒ Ой, хорошо! Приехали! А Владимир Елисеич велел встретить да устроить. Он-то в отпуску, но чичас прибежит! Ожидали увидеть мужика-таёжника с суровым, настороженным взглядом, в телогрейке, кирзовых сапогах, а на пороге школы появился высокий, сутуловатый человек в костюме, при галстуке, чем-то похожий на Мельникова из фильма «Доживем до понедельника». Как потом оказалось, и предмет он преподавал тот
же – историю. ‒ Ну-с, коллеги! Пойдёмте, покажу вам нашу школу! – широким жестом пригласил директор молодых специалистов. Видно было, что своей школой он гордится (с такой же гордостью о школе говорили и технички, а потом и немногие «старые» учителя – молодых специалистов в тот год в школе было пятеро из двенадцати педагогов). Гордиться директору было чем: просторные, светлые, чистые классы, широкий коридор, стенды, таблицы. В каждом классе высокие печи-голландки, топившиеся из коридора, сияющие белизной. Потом заметили: дети их как-то по-особому любили, ценили, если на партах иногда и появлялись пятна, рисунки, надписи, то белоснежные стены печей страдали лишь от желающих погреться – прижаться к теплому боку в морозный день. Владимир Елисеевич Игнатенко, учитель истории, директор Ново-Метёлкинской восьмилетней школы, очень беспокойного хозяйства – школы-интерната для приезжих детей, столовой, учительского дома: для всего этого нужно было заготовить дрова, установить график подвоза продовольствия, каждый год принимать и… выдавать замуж молодых учительниц, которые вслед за мужьями покидали таёжную глушь. Был в школе свой погреб, в котором хранились привезённые родителями с осени овощи, а вот мясо таёжники доставляли по графику из домашних ледников, чтобы не успело испортиться, а ребятишки были сыты. Существовала договорённость с леспромхозовским магазином в селе Черемшанка – без очереди обслуживать метельских учителей. Автобус из Заларей заходил в Ново-Метёлкино, на нём доезжали до Черемшанки, и пока он объезжал большое село, учителя успевали забежать в магазин. Очередь уважительно расступалась перед девчонками – «Елисеич попросил». Сейчас поработавшие в больших школа хметельские учительницы удивляются, как легко сетовал директор на смену кадров: «Только научишь чуть – готовься к свадьбе», – и посмеивался. И ещё удивительным было единение, которое царило в этом «не-стабильном» коллективе. Для директора идет и, и молодые учителя были своими, родными. Поэтому всех встречал сам, смотрел, как устраиваются, заботился о каждом. Его подход подхватывали и остальные. Технички тетя Куля (Акулина) и тетя Лена по очереди приглашали в баню приезжих учителей, мальчишки-шестиклассники из интернатских, однажды заметив, как учительницы воюют с тяжёлым колуном, охотно перекалывали очередную партию дров. Никаких администраторов, кроме директора, в школе не было, вся бумажная работа лежала на нём, а вот воспитательная, общественная, методическая распределялась между педагогами. Как-то поручил своей жене, учителю русского языка, организовать школьный хор к празднику – и сам же попал в солисты. Виктория Николаевна обрабатывала коллег в учительской, туда же заглянули директор. «О, Владимир Елисеевич! А вам – солировать!» Он попытался отговориться, но суровая Виктория Николаевна лишь прищурилась: «Член профсоюза? Значит, будешь петь!» И какой замечательный дуэт составили Владимир Елисеевич и тетя Куля! В общем, супруги Игнатенко на людях были на «Вы», ни у кого из коллег не возникало и мысли, что Владимир Елисеевич менее требователен к жене, чем к другим учителям. Особенно это было заметно в осеннем походе, очень похожем на современные дни здоровья, когда вся школа выходила набольшую поляну около села. Соревновались, пели, разжигали костер, пекли картошку. Владимир Елисеевич не устраивал многочасовых педсоветов. За неделю до совещания приглашал в кабинет и давал задание, просто и кратко объяснял, что нужно подготовить, через 2‒3 дня приходил, чтобы обсудить наработки и внести изменения. А потом было выступление. И всё. Так директор позволял молодым педагогам избежать провалов, сохраняя возможность быть самостоятельными. Уроки разбирал долго, но необидно ‒ поощрял, хвалил, исправлял, советовал. Никто не боялся директора, а вот уважали все. И как он умел радоваться успехам своих учеников, своих учителей! «Нашим детям идти в большой поселок, в большую школу – надо их подготовить!»– самая главная забота директора, поэтому особое внимание он уделял работе с комсомольской организацией. (Записано со слов Тамары Степановны Онипер и Любови Викторовны Константиновой, выпускниц Черемховского педагогического училища 1971 года, проработавших в Ново-Метёлкинской школе 1971–1972 учебный год.)

Из воспоминаний Веры Алексеевны Черенковой, учителя биологии, химии, географии:

«Несмотря на отдалённость и трудности с автотранспортом, Владимир-Елисеевич часто наведывался в РОНО и набирал карты, таблицы, муляжи, чучела… Возвращался с видом победителя: – Вырвал у них! А то придумали – распределение! Очередь! Мы спокойно могли проводить опыты на химии и биологии, поскольку имели в достатке препараты и химреактивы. Дети после лабораторных долго не уходили из класса. Шумели, делились впечатлениями: как пыхнуло, как ойкнули. Директор “случайно” оказывался рядом с классом, большими шагами прохаживался около кабинета, заложив руки за спину. Он не принимал участия в ребячьих разговорах, но сам светился тихой радостью. Хозяйственник он был хороший! Особой его гордостью были мастерские для мальчиков, а для девочек, запросто открывала двери столовая. Где ещё интернатским ребята мучиться домашнему хозяйству? Хотя на ремонт школы выдавалось несколько банок краски, нашим техничкам всегда хватало, чтобы обновить и двери, и столы, закрасить на партах признания в любви и ненависти. Денег-то с родителей тогда никаких не собирали. Позже пришлось побывать во многих школах района, а такого порядка в кабинете биологии, географии и химии не встречала, так богато не работала. Сельским ребятам очень нравились мои уроки, и я с теплотой вспоминаю годы работы в Ново-Метёлкинской восьмилетке. С благодарностью вспоминаю помощь Владимира Елисеевича. Не помню никаких графиков, контроля, приказов, долгих совещаний. Был раз и навсегда заведённый порядок. И было доверие к нам, двадцатилетним девочкам. Вот в этих “жёстких” рамках мы и вырастали в настоящих учителей. В 2017 году выпускники организовали встречу на месте школы. Почтили память Владимира Елисеевича…»(Вера Алексеевна Черенкова проработала в Ново-Метёлкинской школе 5 лет.)