Текст: Галина Викторовна Бурова
Отзыв о спектакле ТЮЗа
им. А. Вампилова «Это всё она»
Когда мы говорим «отцы и дети», имея в виду конфликт поколений, почему-то автоматически исключаем из него матерей, хотя современная российская семья гораздо чаще – мать и ребёнок.
В пьесе современного молодого драматурга Андрея Иванова семья как раз такая: мать и сын-подросток, оставшиеся без единственного настоящего взрослого – мужа и отца, не могут найти общий язык. Инфантилизм матери приводит её к роковому шагу: не сумев выстроить отношения «в реале», она пытается найти контакт с сыном в виртуальном мире, выдав себя за ровесницу сына. Жестокий эксперимент – закономерный жестокий финал. Вот тут-то и возникает один из извечных русских вопросов: «Кто виноват?»
Попытаться ответить на этот вопрос были призваны педагоги образовательных организаций г. Иркутска и родители, собравшиеся на спектакле в Иркутском областном ТЮЗе 10 апреля 2019 г. Для кого-то это было знакомством с пьесой, кто-то пришёл не в первый раз, но эмоции, которые вызывает спектакль, всегда сильные. «Я очень надеюсь, что хоть одна мама после спектакля по пьесе “Это всё она” просто подошла к своему ребёнку, с которым давно не разговаривала, и спросила: “Как дела? ”. Это была бы моя победа», – сказал в одном из интервью А. Иванов.
Конечно, ни зрители, ни актёры не могут найти ответа на вопрос: «Кто виноват?». Его попросту нет. Виноваты в одинаковой мере все: дети, ушедшие в виртуальный мир до такой степени, что реальность кажется им слишком враждебной; взрослые, позволившие им уйти; родители, любящие детей до «залюбленности», до состояния неприятия этой любви, не позволяющие выйти из-под родительского контроля, одновременно настаивая на самостоятельности; или другие родители, которым нет дела до собственных детей, родители, чьё воспитание сводится к «одел – накормил»…
Спектакль будоражит. Режиссёры Андрей Сидельников и Анжела Маркелова создали реальность, в которой нет места для диалогов, и инореальность, в которую уходят главные герои, чтобы найти родственную душу. Татьяна Чадина и Александр Карпенко, исполняющие роли Тоффи и Тауэрского Ворона, играют сильнее, проникновеннее, чем Елена Грищенко (Мать) и Павел Савин (Сын). Наверное, так и должно быть: «ники», под которыми скрываются герои в Сети, более живые, чем люди, чьи лица они скрывают. Тоффи и Ворон ведут диалоги, Мать и Сын способны только на монологи: они не могут, не хотят слышать собеседника, они так наслаждаются своей непо́ нятостью, своим одиночеством, что, говоря что-либо, поднимаются на чёрный куб в центре сцены, «на стульчик», как в раннем детстве читали восхищённым родителям (или гостям) стихи или пели песенки. Только зритель не может восхищаться взрослым человеком «на стульчике», слишком хлипким он оказывается для обоих героев, слишком жестокой оказывается цена за «педагогический эксперимент» (кстати, этих слов в спектакле ТЮЗа нет, они есть только в пьесе).
В идее тюзовского спектакля есть ещё одно существенное отличие: в заголовке пьесы нет вопросительного знака, в названии спектакля он появляется. Это и есть тот вопрос, на который каждый, кто посмотрит постановку, должен искать ответ самостоятельно.